По пути в аэропорт Андреас внимательно изучал доклад о недавних перемещениях Хоуп. Начальное недоумение и недоверие сменились кипящей яростью. Впервые в жизни личные эмоции взяли верх над рабочей дисциплиной, и, отложив заокеанскую встречу, он приказал водителю развернуть машину.

Хоуп не заметила, как съела всю баночку маринованных оливок. Возможно, недавняя простуда сыграла роль в изменении вкусовых пристрастий, подумала она. Тишину нарушил звонок у входной двери, и сердце радостно подпрыгнуло в груди. Андреас вернулся! Он понял, что она не могла изменить ему!

— Я в спальне! — отозвалась Хоуп, услышав по домофону свое имя, нетерпеливо произнесенное знакомым голосом.

Пригладив руками разметавшиеся по плечам светлые волосы, девушка взглянула в зеркало, переживая, что не успела привести себя в порядок, и второпях завязывая дрожащими пальцами пояс халата.

Андреас вошел в комнату. Темный дорогой костюм подчеркивал его суровую мужественную красоту. Театральным жестом, никак не вязавшимся с обычной деловой холодностью, Андреас швырнул на ковер к ногам Хоуп кипу бумаг:

— Ты бесстыдная обманщица! — обвинительным тоном провозгласил он. — Ты посещала квартиру Кэмпбелла бессчетное количество раз и даже оставалась там на ночь! Ваша связь длится уже много месяцев!

Хоуп застыла в крайнем изумлении, словно парализованная.

— О чем ты говоришь? — наконец с трудом произнесла она. — Я никогда не была у Бена и даже не знаю, где он живет.

— Почему бы тебе не взглянуть на принесенные мною доказательства? — процедил Андреас сквозь зубы.

— Доказательства? — Наклонившись, Хоуп подняла несколько листов и наморщила лоб, глядя на ровные графы таблиц. — Что это?

— Сюрприз… сюрприз. Большую часть года ты находилась под круглосуточным наблюдением. Здесь только самые последние доклады о твоем времяпрепровождении, — проинформировал он.

— Я находилась под круглосуточным наблюдением? — автоматически повторила Хоуп. — Ты хочешь сказать, что следил за мной?

— Я бы сказал, что выражение «следил за твоей безопасностью» точнее соответствует действительности.

— Кто именно наблюдал за мной? — спросила Хоуп, содрогаясь от отвращения при мысли о незнакомцах, не выпускавших ее из вида и фиксировавших каждое ее движение.

— Команда телохранителей экстра-класса. Они не совершают ошибок и выполняют свою работу незаметно для объекта и окружающих.

Хоуп смотрела на Андреаса широко раскрытыми глазами.

— Я шокирована глубиной твоего недоверия ко мне. Ты платил людям, которые шпионили за мной. Это просто ужасно.

На скулах Андреаса проступил румянец, различимый даже под бронзовым загаром.

— Ты не права. Я получал анонимные угрозы. Естественно, я опасался, что в поле зрения врагов можешь попасть и ты, поэтому принял меры по обеспечению твоей безопасности. Вот и все.

Хоуп не слушала. Потрясение, испытанное ею, оказалось слишком сильным.

— Это отвратительно. До сих пор я не задумывалась, насколько ценно для каждого человека право на личную жизнь.

Реакция женщины привела Андреаса в еще большую ярость. Значит, это он должен чего-то стыдиться?

— Вплоть до вчерашнего вечера я не интересовался этими докладами и свято уважал твои права, — подавив гнев, невозмутимо объяснил Андреас. — Но сейчас решил заглянуть в эти бумаги в поисках доказательств твоей неверности. Мне не пришлось искать долго.

Хоуп по-прежнему держала в руке злополучные листы. Удивленное восклицание сорвалось с ее губ, когда она прочла знакомый адрес, мелькавший на каждой странице рапорта. Ужасное недоразумение начинало проясняться. Хоуп облегченно вздохнула.

— Эта квартира действительно принадлежала Бену. Но он слишком часто устраивал там шумные вечеринки, и собрание жильцов было вынуждено обратиться в полицию. Бен переехал оттуда год назад, и теперь там живет Ванесса.

Взгляд золотисто-карих глаз обжег ее огнем.

— Я не верю тебе. Но твоя лучшая подруга, конечно же, подтвердит любую историю, выгораживая тебя.

Однако в этом Андреас ошибался, Выросшая в семье, где родители постоянно изменяли друг другу, Ванесса не выносила лжи и обмана, сопровождающих супружескую неверность. Она ни за что не согласилась бы засвидетельствовать неправду даже ради подруги.

Сглотнув застрявший в горле комок, Хоуп продолжала объяснять:

— По этому адресу проживет Ванесса. Конечно, я понимаю, что ты почувствовал, прочитав отчет телохранителей, но два года, проведенные с тобой, дают мне право…

Андреас резко оборвал ее:

— Они не дают тебе никакого права.

Круто повернувшись, он вышел из спальни.

— Подожди! — закричала Хоуп ему вслед.

Медленно и с заметной неохотой Николаидис оглянулся.

У Хоуп не осталось выбора. Угрозы Элиссы больше не страшили ее. «Если мой брат узнает что-либо, я тебя просто уничтожу», — всплыли в памяти слова гречанки. Но, глядя на Андреаса и сознавая, что, возможно, она видит его в последний раз, молодая женщина приняла решение защищаться.

— Позволь мне рассказать о событиях вчерашнего вечера. Это я случайно вошла в отдаленную комнату и увидела там твою сестру, целующуюся с мужчиной! — тяжело дыша, выпалила она.

Сжав челюсти и гневно сверкая глазами, Андреас вытянул вперед руку

— Замолчи немедленно.

Хоуп покачала головой:

— Я не буду молчать. Элисса следом за мной вышла в коридор и пообещала уничтожить меня, если я расскажу тебе об увиденном.

— Как ты смеешь говорить так о моей сестре? — задыхающийся от ярости Андреас побледнел.

— Я не собиралась сплетничать об этом ни с кем… я не желала вмешиваться в чужие дела, — не сдавалась Хоуп.

— Этих слов достаточно, чтобы сделать тебя моим врагом на всю жизнь. Честь семьи Николаидис и каждого ее члена для меня превыше всего, — торжественно заявил Андреас. — Ты самым оскорбительным образом пытаешься запятнать непогрешимую репутацию Элиссы ради собственного спасения. Будь ты мужчиной, я не позволил бы тебе говорить подобные вещи о моей сестре. Но ты женщина и злоупотребляешь своим преимуществом.

— Это ты злоупотребляешь своим преимуществом! — запротестовала Хоуп. Отчаяние и чувство бессилия захлестнули ее. — Ты назвал меня бесстыдной обманщицей… ты отказываешься даже просто выслушать мое объяснение!

— Что я должен выслушать? — Андреас сделал несколько шагов по направлению к Хоуп, и она оказалась буквально загнанной в угол между холлом и спальней. — Рассказ о том, как ты развлекалась в постели с этим пай-мальчиком? Почему ты изменяла мне с ним? — В его хриплом голосе слышалась почти звериная злоба. — Он лучше меня в постели?

— Андреас… — только и смогла выдохнуть Хоуп, крайне смущенная прямотой вопроса.

— Он изобретательнее в ласках? Ему удается сильнее возбудить тебя? Он опытнее? Или умеет делать что-то, чего не умею я? Я недостаточно удовлетворяю тебя? Скажи мне… Я имею право знать! — прорычал Андреас. Его полыхающий неукротимой ревностью взгляд, казалось, вот-вот испепелит ее.

— Мне нечего сказать тебе! — в слезах ответила она.

Хоуп дрожала от напряжения, не понимая, что творится с нею. Близость Андреаса, удерживавшего ее у стены, вызвала знакомый трепет во всем теле.

— И сейчас, в этот момент… ты хочешь именно меня, — самодовольным тоном произнес Андреас, прикасаясь пальцами к отвердевшим соскам, которые отчетливо проступили сквозь тонкую ткань халата.

Издав беспомощный стон, Хоуп изогнула спину. Горячая волна желания захлестнула ее.

— Да, но…

— Ты просто умоляешь меня овладеть тобой прямо сейчас, — хрипло усмехнулся он, кладя руки на ее бедра и впиваясь в губы пылким, невероятно чувственным поцелуем.

Страсть пронзила ее жаждущее наслаждения тело сотнями огненных молний. Хоуп таяла, словно лед на солнце. Резким движением подняв на руки, Андреас понес ее в спальню и опустил на кровать, все еще продолжая этот горячий страстный поцелуй.